[alana24]

31.10.2013 в 18:41

Пишет  bitter zephyr:

второй фик, которым я, можно сказать, доволен
ну, ю мэй ноу, как мне не давала покоя эта идея. xD ну и вот...

Название: Волчья магия
Автор: bitter zephyr
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, флафф
Размер: 7200 слов
Саммари: Не каждый волк находит свою пару, но если находит – то это на всю жизнь.
Примечание 1: модернАУ, Артур-оборотень
Примечание 2: написано на Артур/Мерлин ОТП фест «Две стороны одной медали» 2013.
Ссылка на АО3

Разумеется, у Утера Пендрагона было множество правил, беспрекословного выполнения которых он ожидал от своих детей. После школы сразу возвращаться домой и делать уроки. Отдыхать только после того, как все домашние задания сделаны. Смотреть телевизор не больше одного часа в день. Ложиться спать не позднее десяти часов вечера…
У любых родителей есть свой свод правил, и всем детям приходится им подчиняться. В этом плане Артур и Моргана не были исключением, только вот некоторые правила Пендрагонов были совсем не такими, как у остальных семей. Более того, иногда речь шла и вовсе о приказах, которых они не могли ослушаться в силу того, что Утер Пендрагон был не только их отцом, но ещё и их альфой.
Двумя наиболее важными правилами, которые приходилось соблюдать всем детям-оборотням, были: во что бы то ни стало держать свою сущность в тайне от обычных людей и никогда, ни при каких обстоятельствах не оборачиваться волком без надзора взрослых.
В тот день Артур нарушил оба этих правила, плюс ещё пару локальных, установленных отцом на время летних каникул. Например: не выходить за пределы поместья без сопровождения взрослых, особенно во время отсутствия самого Утера. Впрочем, совесть Артура была абсолютно чиста: ему недавно исполнилось десять, и он считал себя вполне взрослым. Был самый конец августа, и уже на следующий день им предстояло возвращаться в Лондон, а совсем скоро – снова идти в школу, поэтому сидеть взаперти на территории поместья было совершенно невыносимо. Артур ловко улизнул от не слишком внимательно присматривавших за ними с Морганой служанок и, только скрывшись за ближайшим поворотом, полностью обернулся волчонком и бросился в лес.
Уже через несколько минут он вдруг подумал, что даже если служанки не заметят его отсутствия, то скрыть его от Морганы у него нет ни малейшего шанса. А уж если Моргана расскажет отцу, то беды не миновать… Но отступать было уже поздно. Конечно, Моргана не упустит шанса насолить брату, ведь по её дражайшему мнению, именно он виноват во всех её (пусть и немногочисленных) проблемах. Что ж, Артур был готов заплатить высокую цену за пару часов абсолютной свободы, о которой Моргане останется только мечтать ближайшие четыре года до своего совершеннолетия.

День выдался просто сказочным: теплое солнце временами скрывалось за облаками, не позволяя начать уставать от него, в воздухе витал запах сочной травы, на деревьях радостно чирикали птицы. Природа цвела и пела, и Артур чувствовал себя самым счастливым на всём белом свете. Он выследил и погонял по лесу зайца, совершенно обезумевшего от страха или же наоборот не понимавшего, что происходит, – Артур так толком и не разобрал. Потом вдоволь навалялся в траве, не думая о том, что отец был бы в ярости от такого проявления каких-то щенячьих радостей. Потом вышел к реке, но не стал залезать в воду – она показалась слишком холодной для разгоряченного тела. Но Артур припал к бегущему потоку, вдруг почувствовав сильную жажду. Вода пахла чем-то одновременно сладким и свежим, чем-то настолько вкусным, что Артур, оторвавшись от неё, стал жадно втягивать носом воздух. Запах словно витал над рекой, становясь всё ощутимее, чем дальше вверх по течению Артур проходил. Он уже не обращал внимания на пение птиц, солнце и плеск воды – ему казалось, что этот запах заполняет все его легкие, но он никак не мог надышаться им.
Наконец, он вышел на небольшую поляну. В ней не было ничего примечательного, кроме того, что посреди неё было расстелено покрывало, на котором сидел мальчик на несколько лет младше самого Артура. Мальчик был один, – наверное, его родители на время куда-то отошли, – он сидел среди приготовленных продуктов для пикника и играл в какие-то игрушки, полностью поглощенный своим занятием, не обращая внимания ни на что вокруг. Он заметил Артура, только когда тот подошел почти вплотную, притянутый, словно магнитом. Но, увидев перед собой волчонка, он не испугался – только удивленно приоткрыл рот и замер. А потом восторженно воскликнул: «Собачка!» – и раскинул руки в стороны, будто приглашая в свои объятья.
В другой раз Артур обиделся бы, что его обозвали собачкой. Он, в конце концов, был настоящим волком, и никто не смел в этом сомневаться. Но этот мальчик… Этому мальчику можно было всё – Артур это чувствовал. Весь мир как будто перевернулся и встал на своё место – и Артур с готовностью ринулся в раскрытые ему объятья.
Ему казалось, что прошла целая вечность, во время которой они играли, мальчик смеялся, а Артур весело фыркал, за неимением других возможностей выразить свои эмоции (ведь он конечно не повизгивал время от времени, ни в коем случае). Мальчик пах чем-то своим, родным, знакомым и правильным, но при этом и чем-то другим, лишним, что хотелось стереть без следа, как карандашный набросок стирательной резинкой…
Артур совершенно искренне, без всякой задней мысли сомкнул зубы на его предплечье – в инстинктивном порыве присвоить, пометить, сделать своим. Мальчик резко перестал смеяться, и Артур, отпрянув, обеспокоенно посмотрел на него. Он сам ещё не понял, что произошло, увидел только шокированные синие глаза, а потом его новый друг начал рыдать, сам не отдавая себе в этом отчета. Артур в испуге отпрыгнул в сторону, потом, наконец поняв, что сделал, попытался вновь подойти, чтобы зализать рану, но мальчик выставил перед собой вторую руку, дернувшись назад. Артур замер, не зная, что делать, а буквально через мгновение словно из ниоткуда появилась молодая женщина. Увидев Артура в его волчьем обличье, она на секунду замерла, но тут же бросилась к сыну, схватила его на руки и попятилась назад. Артур глядел на них во все глаза, отчаянно желая всё исправить, объяснить, но не мог, не знал как, не хотел испортить всё ещё больше. Поэтому он со всех лап бросился в лес, стараясь поскорее скрыться из вида.

Вернувшись домой, Артур хотел только одного: подняться к себе и забиться в угол. И больше никогда не показываться на свет божий. Он встретил такого прекрасного, такого чудесного друга – лучшего друга на свете! – а в итоге сделал ему больно, напугал его самого и его мать, а потом скрылся, не имея возможности ни извиниться, ни объясниться. Его грызло невыносимое чувство вины, с каждым новым шагом сердце словно переполняла непонятная тоска… И он не знал даже имени мальчика. Какое имя, он не запомнил даже, как тот выглядел!
Артуру было всё равно, накажет ли его отец. И он не собирался терпеть издёвки Морганы, уже поджидавшей его в холле. Он планировал просто уйти в свою комнату, а дальше покориться судьбе.
– Ты вовремя, – выждав паузу, начала сестра, – отец вернется с минуты на минуту.
Артур, не поднимая головы, прошел мимо неё, намеренный решительно следовать своему плану. Он был уже почти у лестницы, когда Моргана вдруг резко втянула носом воздух и удивленно округлила глаза.
– Артур, ты…
Она не успела договорить, услышав знакомый звук шуршащих по подъездной дорожке колёс отцовской машины. Артур хотел было поинтересоваться, сдаст ли сестра его отцу, но вовремя спохватился: тот был уже достаточно близко, чтобы услышать его вопрос, и уж тогда точно заподозрил бы неладное и выведал бы, о чем речь. Поэтому Артур просто остановился, решив посмотреть, что же будет. И то, что произошло дальше, удивило его гораздо больше, чем всё, что выкидывала его сестра прежде. Моргана бросилась к столику, стоявшему рядом с зеркалом слева от лестницы, схватила флакон с туалетной водой отца и стукнула его о перила, отколов край. А затем замахнулась и кинула разбитый флакон в Артура. Артур не мог пожаловаться на свою реакцию, но произошедшее было настолько нелепым, что он поймал уже почти пустой флакон, только когда тот стал падать вниз, предварительно стукнувшись о его грудь и залив всю футболку.
Утер вошел в дом уже через полминуты. Он строго посмотрел на своих детей, безмолвно требуя объяснения, которого у Артура точно не было.
– Мы поссорились, – выпалила Моргана первое, что пришло в голову, да и, пожалуй, самое частое объяснение, которое приходилось слышать Утеру Пендрагону. Сказав это, она попыталась было улизнуть, но грозный рык альфы заставил её остановиться.
Весь оставшийся вечер Артур с Морганой молча просидели на кухне, потупив глаза и отказываясь рассказывать, что произошло. Артур, в общем-то, и не знал, что можно сказать. Что Моргана разбила флакон с туалетной водой отца и кинула им в него? Это звучало глупо, и Артур не хотел унижаться до такого дурацкого объяснения. Моргана же, ограничившись стандартным «мы поссорились», тоже не собиралась проливать свет на свои загадочные действия. Судя по взглядам, которыми время от времени одаривал своих детей Утер, он подозревал, что тут что-то нечисто и они что-то скрывают, но подобное единодушие хотя бы в каком-то вопросе многого стоило.

На следующий день они вернулись в Лондон, так и не успев обменяться ни словом. Артура тут же отправили в школу вместе с его другом Леоном, который жил по соседству. И Артур, и Моргана учились в частных интернатах, Артур – в интернате для мальчиков, Моргана – для девочек, и осенние каникулы у них не совпадали. Поэтому в следующий раз увиделись они только на Рождество, когда говорить о странном инциденте в последний день летних каникул было уже совсем не актуально. Тем не менее, Артур не мог перестать думать о нём и, судя по взгляду Морганы, она тоже очень хотела о чем-то то ли спросить Артура, то ли что-то ему рассказать. Утер, увидев сына, странно нахмурился, на что, по мнению Артура, не было ни единой причины. Впрочем, никаких вопросов или замечаний со стороны отца не последовало, поэтому Артур смог выдохнуть спокойно.

Тот августовский день не давал ему покоя, напоминая о себе постоянно, чем бы Артур ни занимался. Конечно, его волновал не столько инцидент с Морганой, сколько неожиданная встреча на поляне возле реки, закончившаяся полным провалом и неразберихой. У Артура противно тянуло в груди, словно что-то внутри было не на своём месте. Или как будто чего-то недоставало – чего-то настолько важного, что без него жизнь не казалась полной и правильной. Он в каждом запахе стремился найти тот, который чувствовал тогда, единственный, который хотел почувствовать сейчас. Иногда ему казалось, что он уловил знакомые нотки… но то была или корица, или карамель, или миндаль, или что-то ещё – наверное, вкусное само по себе, но не шедшее ни в какое сравнение с тем, что так хотелось снова найти Артуру.
В первые пару недель нового учебного года учителя, чувствовавшие, что с Артуром что-то не так, пытались ненавязчиво спрашивать его, всё ли в порядке, не нужно ли ему с кем-нибудь поговорить. Но Артур не мог себе представить, что будет рассказывать кому-то о том, как у него в груди будто разрастается дыра, в которой гуляет ветер, как ему кажется, что кто-то словно за ниточку тянет его прочь, в неизвестном направлении, а Артур сопротивляется, пытаясь вести нормальный образ жизни.
Первые несколько месяцев было тяжело. В полнолуние Артуру было особенно трудно совладать с собой, он едва мог сохранять контроль, хотя уже к поступлению в школу это не вызывало у него особых проблем. Конечно, его интернат был выбран неспроста – там работали люди, осведомленные об необычных способностях некоторых детей, и умевшие при необходимости принять меры, но до этого Артуру никогда не требовалась их помощь. Перед полнолунием Артур был раздражительным, он даже заметил, что младшеклассники стали его немного побаиваться. После полнолуния он, выжатый как лимон, стал пропускать занятия, потому что ему нужно было элементарно прийти в себя.
В конце ноября Артур услышал, как один из учителей разговаривал с директором, выражая «крайнюю степень обеспокоенности состоянием Артура». Он советовал сообщить мистеру Пендрагону, что что-то не в порядке и Артура нужно показать доктору. Директор Килгарра ответил, что лично понаблюдает за Артуром в ближайшее время, и если в следующее полнолуние возникнут какие-то проблемы, свяжется с мистером Пендрагоном и попросит «уделить Артуру особое внимание».
У Артура возникло ощущение, что директор прекрасно знал о том, что Артур, услышав разговор, остановился и подслушивает, и что он специально проговорил условия, при которых он сообщит отцу о проблеме. Соответственно, взяв себя в руки, Артур мог избежать множества неприятностей. Нужно было только каким-то образом вновь обрести контроль.
Перед следующим полнолунием он даже чересчур воодушевленно улыбался, давя бурлящее внутри негодование, росшее без всякой на то причины. Всё полнолуние он провёл, свернувшись клубком и тихо поскуливая, считая свои слишком частые вдохи и выдохи, постоянно сбиваясь и начиная заново. Наутро Артур встал, игнорируя ломоту во всем теле, оделся и спустился на завтрак. Несколько учителей и директор внимательно наблюдали за ним, пока он клал на поднос еду и здоровался с одноклассниками, но никто не стал подходить к нему и спрашивать, как он себя чувствует. Это была победа.
Накануне Рождества Артур в каком-то необъяснимом порыве отправил директору открытку с огнедышащим драконом, гордо летящим над засыпанными снегом горами, которую он лаконично подписал всего тремя словами: «Спасибо!» и «Счастливого Рождества!»
Жизнь снова стала похожей на жизнь, потому что постепенно Артур научился игнорировать это вечно преследовавшее его чувство, навязчиво напоминавшее о том, что всё не так.

Пятнадцать лет спустя

Несмотря на всеобщее убеждение, работая в фирме отца, Артур вовсе не так много времени проводил с Утером. Рабочие вопросы они обсуждали в основном по телефону или электронной почте, иногда находясь при этом даже в разных городах. Артура вполне устраивало такое общение, ведь даже в детстве они с отцом виделись не так уж и часто.
Примерно раз в месяц они встречались где-нибудь за ужином, который лишь с натяжкой можно было назвать семейным. Атмосфера за столом всегда царила скорее деловая, да и разговор в итоге скатывался к работе, потому что рассказывать друг другу о своей жизни они оба не привыкли. Моргана почти никогда не присоединялась к ним, потому что после окончания университета осталась жить в Глазго и в Лондон приезжала нечасто.

Артур уже давно не нервничал перед ужинами с отцом, они были чем-то обыденным, к чему нужно просто быть готовым морально, не более. Но в эту ночь Артур почему-то не мог уснуть. Его то и дело охватывало какое-то непонятное беспокойство, из-за которого хотелось вскочить с кровати и куда-то бежать, хотя Артур не имел ни малейшего представления куда. Это было совсем не похоже на Артура, а потому выводило из себя. Звуки ночного города вдруг стали слишком громкими, воздух – слишком горячим, в голове крутились мысли, разобрать которые было невозможно, но и остановить не получалось. Даже перед экзаменами в школе или университете Артур никогда не переживал слишком сильно, будучи вполне уверенным в своих знаниях, поэтому подобное состояние было ему совсем незнакомо. Он заснул уже ближе к утру, хотя ему показалось, что он даже не успел задремать, как уже прозвонил будильник.
Весь день прошел в какой-то суматохе, и если бы нужно было описать его одним словом, смело можно было бы сказать: наперекосяк. Всё буквально валилось из рук, происходило не вовремя, но Артур едва ли замечал, что хаос вокруг себя создаёт он сам. Краем уха он услышал, как Вивиан шепнула Перси: «Сегодня не день Бэкхема», но не обратил на это никакого внимания и уж конечно не принял замечание на свой счет.

Вечер надвигался неумолимо, и хотя Артуру отчаянно не хотелось идти на встречу с отцом, он не мог найти достойного повода её отменить. Будь у него возможность, он вколол бы себе какой-нибудь транквилизатор, чтобы немного успокоиться. Конечно, его не хватило бы надолго, а если бы хватило, то отец бы явно его учуял… Впрочем, прибегнуть к небольшой хитрости было всё же можно. Артур поспешил в ресторан, где отец назначил встречу, и, успев прийти до него, заказал себе самый большой кофе, который только нашел в меню. Кофе мог хотя бы отчасти объяснить его взбудораженность, а также замаскировать её запах, наверняка несвойственный Артуру в его обычном состоянии (судить о собственном запахе было довольно трудно).

Артур старался вести себя, как обычно, и, кажется, преуспевал в этом. Во время ужина Утер не бросал на него никаких подозрительных взглядов – по крайней мере, более подозрительных, чем всегда. Конечно, когда Артур заказал третью чашку кофе, он спросил, не пора ли остановиться, ведь при чрезмерном потреблении чего бы то ни было может сдать даже выносливый организм оборотня, но Артур ответил лишь, что собирается посмотреть поздний матч Лиги чемпионов, а потому не хочет заснуть. Утер был далёк от футбола как раз настолько, чтобы не иметь ни малейшего представления о том, когда проходят хоть какие-то игры.
Артур без особого интереса слушал рассказ отца о его последней встрече с Морганой в Брюсселе на прошлой неделе. Он и сам был в курсе того, что она всё ещё не планирует выходить замуж и даже не думает о детях. Признаться, в этом Артур её полностью поддерживал: не было никакого смысла делать всё это лишь затем, чтобы угодить отцу, который, как это случается, был уверен, что «уже давно пора». Всему своё время.
«Всему своё время», – слова словно эхом раздались у него в голове, произнесённые знакомым, но давно забытым женским голосом. Артур вдруг почувствовал, что ему трудно дышать, а температура тела подскочила сразу на несколько градусов. Сквозь черные точки перед глазами он увидел, как Утер обернулся и, заметив только что вошедшую в ресторан девушку, понимающе усмехнулся. Поняв реакцию Артура по-своему, отец незамедлительно подозвал официанта и уже через минуту рассчитался.
– Мне пора, – сообщил он всё ещё не пришедшему в себя Артуру. – Возможно, у тебя сегодня будет хорошая компания для просмотра футбола.
Артур проследил глазами за фигурой отца до самого выхода и снова обратил внимание на девушку. Она была смуглой, с черными блестящими локонами и аппетитными формами. Разумеется, самым простым с точки зрения Утера было предположить, что Артур заприметил добычу, но всё было совсем иначе. Артур уже знал это чувство – знал и что было сил пытался забыть о нём на протяжении стольких лет. И это ему даже удалось, но сейчас он не мог сопротивляться. Позади вошедшей девушки стоял молодой человек, нервно озиравшийся по сторонам. Артур мог сказать бы, что никогда не видел его раньше, и он бы почти не соврал, но волчье чутьё подсказывало, что это не так. Волк внутри Артура узнал в этом парне того маленького мальчика, которого Артур случайно встретил на поляне целых пятнадцать лет назад. Все эти годы вдруг словно стёрлись, и волк едва ли не вилял хвостом, как радостный щенок, требуя подойти, подбежать, рваться навстречу. Артур оставил недоеденный десерт на столе и, схватив свою куртку, направился в сторону уже подходившей к свободному столику пары. Но вместо того чтобы остановиться перед ними и сказать хоть что-нибудь, он просто прошел мимо. Он понимал, что ему в голову не придёт ни единой связной мысли, которую он смог бы достойно облечь в слова, а добровольно позориться он не собирался. Когда он проходил рядом, его обдало тем самым до боли знакомым и правильным запахом, который он отчаялся найти уже так давно. Теперь он был здесь, совсем близко, но Артур не смог заставить себя даже поднять глаза на молодого человека, чтобы хоть немного его рассмотреть. Он заметил только, что у того были тёмные волосы, а на нём – синяя толстовка.
Выйдя на улицу, Артур на автомате прошёл ещё несколько шагов вперёд и только тогда остановился. Во-первых, ему нужно было немного прийти в себя и взять под контроль рвавшегося наружу волка. Во-вторых, он мог хотя бы просто послушать, что происходит внутри.
– Эй, – среди монотонного шума разговаривавших людей смог разобрать Артур, – Земля вызывает Мерлина. Ты как будто приведение увидел. Или выходишь в астрал среди бела дня? Пора вам с Еленой заканчивать смотреть сериалы по ночам.
– Эмм… Я… Ну, в общем, да. Слава богу, в ближайшее время мы точно не сможем продолжить наш марафон.
Услышав ответивший голос, Артур с полной уверенностью мог утверждать: это он. Значит, Мерлин…
– Нет, ну то есть я не против просмотра сериалов в компании Елены, но меня уже немного тошнит от оборотней.
От этих слов Артуру стало физически плохо. Это было всё равно что услышать «Я тебя ненавижу» от человека, от которого мечтаешь слышать совершенно противоположное. Артур на несколько секунд задержал дыхание – и резко выдохнул, выталкивая из лёгких остатки этого идеального аромата. Всё вокруг стало каким-то серым и безжизненным, будто черно-белая фотография разбитого и заброшенного города.

Артур не помнил, как он шел домой. Он сначала очутился там, а уже потом осознал, что стоит посреди своей гостиной, абсолютно мокрый от хлеставшего за окном дождя. Одно радовало: он был полностью одет, и это означало, что по дороге он случайно не превратился в волка и не натворил ничего ужасного. Артур сел на диван и закрыл лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. Если до этого он не думал абсолютно ни о чем, то сейчас в его голове проносились сотни мыслей, различить среди которых что-либо конкретное он не мог. Ему почему-то захотелось срочно поговорить с Морганой, хотя, как правило, общались они довольно редко, не сильно в этом нуждаясь. Но сейчас у Артура возникло хоть и непривычное, но вполне узнаваемое чувство, которое можно было бы назвать необходимостью искать помощи у своей стаи. К тому же, Моргана явно поняла что-то уже тогда – в тот день, когда так необъяснимо повела себя, облив Артура отцовским парфюмом. Она знала что-то, чего не знал Артур, и, возможно, ему стоило всё-таки поговорить с ней при первой же возможности… Впрочем, теперь изменить это было уже нельзя, но сейчас Артур мог наконец взять себя в руки и спросить.
Он включил компьютер и щелкнул на иконку скайпа, одновременно надеясь и боясь увидеть зелёную галочку возле имени сестры. Моргана была онлайн. Артур сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с силами, и нажал на звонок. Моргана ответила почти сразу же.
– Привет, братишка, чем обязана? – ехидно начала она, как только установилось соединение и появилась картинка, но увидев Артура, тут же нахмурилась. – Артур, что-то случилось?
– Я должен кое-что у тебя спросить, – тут же перешел к делу Артур. Моргана молча кивнула. – Тогда… В тот день, когда ты швырнула в меня отцовской туалетной водой, помнишь? – Ещё один кивок. – Почему ты это сделала?
– Артур, ты что, за всё это время так и не… – снова с привычной издёвкой заговорила Моргана, но оборвала себя на полуслове. – О боже, ты и правда не понял?
– Не понял что? – с трудом выдавил из себя Артур.
– В тот день ты встретил свою пару, – просто произнесла Моргана.
Её слова донеслись до Артура как будто откуда-то издалека, заглушенные стучавшей в ушах кровью. Конечно, он слышал о парах на всю жизнь у волков, но никогда не думал, что это применимо и к оборотням. Он просто никогда этого не видел, даже не слышал об этом, и уж тем более не знал никаких подробностей. В школе у него был один друг-оборотень, но их разговоры никогда не касались ничего подобного, а в университете и после Артур лишь изредка встречал оборотней, но даже если и общался с ними, это были лишь единичные случаи.
– И как, по-твоему, я должен был это понять? – Он хотел бы вложить в свои слова всю злость, которую сейчас испытывал, но у него просто не было сил.
– Я не знаю! – Моргана всплеснула руками. – Наверное, если детям об этом не рассказывают родители, как нам, то они узнают об этом так же, как и о сексе, – от друзей. Я впервые услышала об этом, когда мне было двенадцать. Точнее, я увидела собственными глазами, как моя одноклассница встретила свою пару. И потому я узнала этот запах, когда ты вернулся домой. Я подумала, что если его учует отец, то просто не оставит тебя в покое, поэтому попыталась его перебить. – Она растерянно посмотрела в камеру – словно прямо в глаза.
– Отец, разумеется, не посчитал нужным предупредить нас, что такое вообще бывает? – всё так же обессилено спросил Артур.
– Тётя Нимуэ как-то рассказала мне, что мама была его парой. После её смерти для него всё изменилось. Думаю, он просто не мог заставить себя хотя бы вспомнить, каково это. Не каждый волк находит свою пару, но если находит – то это на всю жизнь.
Несколько минут они молчали, пока Моргана не решилась снова нарушить тишину.
– Когда мы с тобой увиделись в следующий раз, ты вёл себя так же, как и обычно, и я решила, что всё в порядке и ты со всем разобрался.
– Я видел его всего однажды. До сегодняшнего дня.
– Его? – непонимающе переспросила Моргана, но тут же удивленно приоткрыла рот. – О, всё-таки я правильно сделала, что облила тебя парфюмом, – отец бы точно был в ярости.
Артур мрачно посмотрел на неё.
– Извини. Я не понимаю, как же ты жил всё это время? – Вопрос был просто смехотворно печальным, особенно учитывая то, что Моргана вполне могла догадаться, каково ему пришлось. – Но ты хотя бы познакомился с ним сейчас?
– Он ненавидит оборотней.
– Он прямо так тебе и сказал?!!
Артуру пришлось вкратце пересказать ситуацию и подслушанный разговор. При одном воспоминании к горлу уже подкатила тошнота.
– Это совершенно ничего не значило, – уверила его Моргана, – он лишь сказал, что устал смотреть сериал про оборотней, а ты принял всё слишком близко к сердцу.
– Ты бы тоже приняла, – возразил Артур.
– Хорошо, согласна. Но ты не должен был так просто уходить. Ты ведь не знаешь даже его имени!
– Мерлин. Его зовут Мерлин.
– Мерлин? – Моргана схватила мышку и быстро сделала пару щелчков. – Случайно не этот?
Артур кликнул на присланную ссылку и в неверии замер. Ему казалось, что он не рассмотрел Мерлина и не узнал бы снова, но одного брошенного скользь взгляда оказалось достаточно. С фотографии на страничке в фэйсбуке на него смотрел точно тот же парень, которого он видел пару часов назад в ресторане.
– Это он?? – нетерпеливо потребовала Моргана, наблюдавшая за его выражением лица. Артур только слабо кивнул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Черт возьми, кто бы мог подумать! Гвен мне не раз про него рассказывала. Гвен – это моя одноклассница. Мы очень редко с ней видимся, потому что она осталась в Лондоне, но мы много переписываемся в фэйсбуке. Насколько я поняла, они с Мерлином знакомы только в интернете, но она всегда говорит, что он просто чудесный. Он бы ни за что не сказал, что не любит оборотней, если бы знал, что ты один из них.
Артур с жадностью вслушивался в слова сестры, потому что они давали хоть какую-то информацию об этом загадочном Мерлине, и при этом не менее жадно изучал его страничку на фэйсбуке. Информации было катастрофически мало. Закончил Ирландский национальный университет в Голуэе. Живет там же. (Артур сразу открыл карты и обнаружил, что Лондон и Голуэй разделяют почти 800 километров.) Семейное положение не указано. Среди любимых музыкальных групп, фильмов и книг много того, что нравилось Артуру, но и некоторые названия, которых он никогда даже не слышал. Просмотрев друзей Мерлина, он быстро нашел Гвен – ту самую девушку, с которой он был в ресторане.
– Эй, Артур, ты ещё с нами? – осторожно позвала Моргана, и Артур моргнул, возвращаясь к действительности. – Напиши ему, – предложила сестра и, предугадывая его реакцию, тут же продолжила: – Просто напиши, что видел его сегодня, а потом нашел в друзьях друзей. Многие этим страдают от нечего делать, поверь мне. Предложи ему встретиться. Если он откажется, тогда и подумаем, что делать дальше.
Решительность Морганы придала Артуру немного уверенности, и он действительно отправил продиктованное сообщение – сразу же, чтобы не успеть передумать. Чего он совершенно не ожидал, так это что Мерлин ответит буквально через пару минут и тут же согласится на встречу. Артур предложил завтра, хотя был готов сорваться с места сию же секунду. Мерлин ответил «да», даже не задумываясь.

Заметив Артура, шагавший только что взад-вперёд Мерлин замер, глядя на него во все глаза, как будто впервые увидел снег, радугу, водопад, горы и море – и всё это разом. Потом он быстро подошел ближе, и Артуру показалось, что едва удержался от того, чтобы его обнять. Впрочем, возможно, Артуру просто хотелось, чтобы это было так, ведь сам он, будь ему позволено, сгреб бы Мерлина в охапку, обхватил что есть сил и больше не отпускал.
Мерлин молчал, видимо, ожидая, что Артур заговорит первым, а Артур не мог вспомнить ни одного приветствия, поэтому неожиданно для себя произнёс первое, что пришло ему в голову, – что просто не давало ему покоя:
– Ты правда ненавидишь оборотней?
– Что? – Мерлин был совершенно сбит с толку. Артур уже мысленно успел надавать себе тумаков за такое начало разговора, когда тот затараторил: – Ты что, я никогда такого не говорил! А если и сказал, то я точно не имел этого в виду. Как я могу ненавидеть оборотней, если один из моих лучших друзей – оборо… – Он резко замолчал, понимая, что только что сказал, но уже не в силах взять свои слова обратно.
Артур изумлённо выдохнул, чувствуя какую-то невероятную лёгкость.
– Слава богу, значит, мне не придётся тебя убеждать в их существовании и доказывать, что всё это правда. Для этого мне пришлось бы обернуться…
– А для этого тебе пришлось бы раздеться, – выпалил Мерлин и, тут же покраснев, накрыл рот обеими руками.
Волк внутри Артура ликовал. Артур чувствовал, что с каждой секундой ему всё труднее сдерживать его, – необходимо было быть ближе, прижать к себе и наконец присвоить, сейчас и навсегда.
– Артур, – тихо проговорил Мерлин, – что всё это значит? Это нормально?
Он поднял руку, и Артур увидел его трясущиеся пальцы, которые уже через мгновение вцепились в рукав артуровой куртки, действуя будто совершенно самостоятельно. Артур притянул Мерлина к себе, глубоко вдыхая этот самый родной на свете запах. Конечно, от него также пахло шампунем и яблочным мылом, карамельными хлопьями и молоком, зубной пастой и мятным леденцом, но всё это вместе в сочетании с собственным запахом Мерлина было просто идеальным.
– Вау, это какая-то особая волчья магия? – пробормотал Мерлин Артуру в плечо, имея в виду, несомненно, то, насколько хорошо ему стало от этого объятия. Артур чувствовал то же самое; ему было так хорошо, как никогда раньше.
– Просто ты моя пара, – выдохнул он и замер, ожидая реакции.
Мерлин слегка отстранился – так, чтобы видеть Артура. На его лице был написан скорее интерес, чем что-либо другое.
– Серьёзно?! О боже, у меня столько вопросов!
Мерлин, казалось, не был даже удивлён, как будто ему каждый день говорили подобные вещи, и он уже успел привыкнуть. От одной мысли об этом внутри сразу стало как-то неприятно – никто другой не имел права на Мерлина.
– Ты как-то слишком спокойно воспринимаешь о-очень странные новости, – неуверенно произнёс Артур.
– Я ведь твоя пара, а значит, я идеально подхожу тебе и со мной не должно возникать никаких проблем. Разве не так? Подумаешь – странные новости! – Мерлин весь едва ли не светился, и Артуру снова стало легко на душе. – К тому же, я знаю, что ты говоришь правду. Мне кажется, что я чувствую тебя, прямо здесь. – Он прижал руку в груди. – Вот это действительно странно.
Мерлин оказался очень разговорчивым, хотя уверял, что это только оттого, что он всю жизнь ждал Артура и просто места себе не находил, а теперь ему столько хочется рассказать и спросить, что он сейчас просто взорвётся. На самом деле, Артуру тоже хотелось прыгать от радости, как ребёнку, получившему полную свободу от родителей на пару часов. Эта мысль напомнила ему об их самой первой встрече с Мерлином, в тот далёкий августовский день. Мерлин тут же почувствовал перемену в его настроении и замолчал, вопросительно глядя на него. Артур задрал свободный рукав его толстовки и как зачарованный провёл пальцами по давно зажившему, но тем не менее заметному следу от укуса. От этого прикосновения их обоих как будто прошиб электрический разряд.
– О, теперь я понял, – сказал Мерлин. – Вообще-то я совсем не помню тот день. Но теперь понятно, почему Гавейн сказал, что долго не мог начать со мной общаться. Ты меня пометил! Конечно, это отталкивало его волка.
Артур почувствовал небывалое удовлетворение от осознания того факта, что любой другой волк, который может встретиться Мерлину на пути, сразу поймет, что ему здесь ждать нечего. Обычных людей он, конечно, не считал достойными соперниками.

Мерлин говорил обо всём и ни о чем, рассказывал кучу разных вещей, но когда он, наконец, иссяк, Артур начал задавать вопросы сам. Ему хотелось знать всё. Как Мерлин оказался неподалеку от поместья Пендрагонов в том августе пятнадцать лет назад, почему потом уехал в Ирландию? Приезжали ли он иногда в Лондон – в те дни, когда Артуру было так странно не по себе и не сиделось на месте? Чувствовал ли он себя таким же потерянным и неполным всё это время и ощущает ли, насколько всё стало правильно, когда они наконец встретились?.. И Мерлин отвечал, то и дело прерываясь, чтобы задать свои вопросы, часто совершенно неожиданные и никак не связанные с тем, о чем только что шла речь. Мерлин рассказывал, что родился в Лондоне, но когда ему было шесть лет (именно тем самым летом), его отец получил работу в Голуэе, и они переехали. Там Мерлин ходил в школу, лишь иногда летом на несколько дней приезжая в Лондон – погостить у родственников. Ему всегда нравился этот город, и он считал его родным. Лондон волновал и в то же время успокаивал, здесь хотелось остаться… но, к сожалению, Мерлину всегда приходилось возвращаться. Однако он решил, что переедет при первой же возможности. Он пытался поступить в университет, но не получилось, – зато его взяли в университет Голуэя, и он задержался в Ирландии ещё на несколько лет. И вот теперь он приехал и уже на второй день своего пребывания здесь встретил Артура.
– Это судьба, – пояснил Артур, как будто для него это была самая что ни на есть обыденная вещь.
– Очевидно, – пожал плечами Мерлин и тут же рассмеялся.
То, о чем говорил Мерлин, было очень знакомо Артуру. Эта непонятная отчужденность от людей, когда тебя считают странным и не особенно горят желанием иметь с тобой дело, а ты вовсе и не возражаешь. В школе Мерлин всегда был аутсайдером, и хотя другие над ним не издевались, но и никогда не звали гулять с собой. Поэтому единственным другом Мерлина был Уилл, которого другие дети почему-то тоже избегали, – зато у них это оказалась дружба навеки. В университете Мерлина считали гиком, что по статусу было выше аутсайдера, но не очень-то помогало. Мерлин и правда комфортнее чувствовал себя, общаясь с людьми в интернете, чем в реальной жизни. Что же касается отношений, то в определенный период он честно пытался, как и все сверстники, завести девушку, но раз за разом терпел неудачу: он ни в ком не был заинтересован достаточно, чтобы попробовать начать что-то более или менее серьёзное. К тому моменту, когда Уилл предположил, что, возможно, Мерлину стоило пытать счастья не с девушками, тот уже махнул на всё рукой и продолжил спокойную и безопасную коммуникацию в интернете. Так он и познакомился с Гвен, с которой переписывался и скайпился на протяжении долгого времени, прежде чем они впервые встретились в Лондоне во время очередных летних каникул. На тумблере Мерлин нашел Елену, о которой Артур уже слышал за день до этого, – оказалось, что она, как и Мерлин, живёт в Голуэе, и поэтому спустя несколько месяцев переписки они наконец познакомились вживую и стали прекрасными друзьями. Елена поглощала сериалы одним за другим, и даже Мерлин недоумевал, откуда у неё на всё берётся время. Потом, в один прекрасный день, Елена заявила, что Мерлин обязательно должен составить ей компанию в просмотре нового сериала про оборотней. Услышав это, Мерлин насторожился – к тому моменту он уже был знаком с Гавейном и знал, что оборотни действительно существуют, но вот знала ли Елена?.. Она, конечно, тоже была странной, но не настолько, чтобы на полном серьёзе верить в оборотней, вампиров или каких-либо ещё сверхъестественных существ, – это Мерлин понял уже очень скоро. Зато она была достаточно странной, чтобы читать фанфикшен, более того – зачитывать его вслух Мерлину. Уже через пару недель он знал такие наименования, которые не положено знать ни одному нормальному парню. Именно благодаря Елене с её фанфикшеном Мерлин и был так хорошо осведомлен о парах и обо всём, что к этому прилагается.
– Что к этому прилагается? – нахмурился Артур, думая, конечно, о той тоске, которая преследовала его, пока Мерлина не было рядом, и о том влечении, которое он испытывал сейчас, сдерживать которое удавалось только благодаря тому, что Мерлин сидел бок-о-бок с ним и никуда не собирался уходить.
– Ну, знаешь, мне пришлось много об этом услышать. Обнюхивание, метки… вязка, – закончил Мерлин севшим голосом.
Разумеется, он не ожидал, что Артур вовсе не поймет, о чем речь, и что ему самому придётся, краснея и запинаясь, объяснять, что это значит.
– Так что, это неправда? – в конце концов задал так волновавший его вопрос Мерлин. От него волнами исходило ощутимое возбуждение, включавшее в себя всё: и интерес, и нетерпение, и это самое желание, замаскировать которое было просто невозможно.
– Я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы прямо сейчас это проверить. Возможно, это актуально только для пар… – Артур сам не заметил, как придвинулся вплотную к Мерлину, полной грудью вдыхая его запах. Он просто не мог надышаться им.
– Эй, полегче. – Мерлин положил руки ему на плечи, будто собираясь отстранить от себя, но так ничего больше и не сделал. От такой однозначной реакции Артура у него покраснели щёки, что, казалось, совершенно зачаровало Артура, так и замершего под его взглядом. – Я имею в виду, что на это может понадобиться много времени, поэтому нам лучше переместиться в более уединённое… – Впрочем, Мерлин вовсе не был против, чтобы Артур перебивал его, если он и дальше планировал перебивать его поцелуями.

– Гавейн собирается приехать на следующих выходных, чтобы самолично удостовериться, что отдаёт меня в достойные руки, – сообщил Мерлин через день – первым же делом, не успев даже поздороваться.
– Моргана тоже будет здесь в следующие выходные, чтобы своими глазами увидеть диковинного зверька, – тут же ответил Артур, – тебя, то есть.
Мерлин хмыкнул, подходя к нему, но недостаточно близко, чтобы можно было дотронуться, дразня. Артур, уже было потянувшийся к своей паре, опустил руки и, не без труда придав лицу безразличное выражение, сел за руль. Мерлин рассмеялся и, в несколько шагов обойдя машину, плюхнулся на пассажирское сидение. Ему казалось, что они знают друг друга чуть ли не всю свою жизнь, настолько хорошо они друг друга понимали. Забравшись в машину, Мерлин тут же полез к Артуру целоваться, сначала нетерпеливо и напористо, но потом медленно, спокойно, словно стараясь запомнить каждое мгновение.

Следующие выходные наступили слишком быстро. Артур с Мерлином не успели даже опомниться, как квартира наполнилась непрекращающимися спорами и шутками – Моргана и Гавейн одновременно и противостояли друг другу, и прекрасно ладили. Мерлин обратил внимание, что Гавейн, сам не отдавая себе в этом отчета, пытается вести себя прилично и воздерживаться от слишком уж непристойных замечаний. А те, которые он всё же позволял себе, заставляли Моргану громко хохотать, что приводило Гавейна в полный восторг, – ещё никто никогда не мог настолько оценить его шуток. Казалось, о своей изначальной миссии – проверить Артура – он благополучно забыл, направив все свои силы на покорение Морганы. Моргана была красивой, сильной, смелой и к тому же – волчицей. Женщины идеальнее Гавейн ещё не встречал. Артур то и дело закатывал глаза, глядя на них, но его раздражение выглядело бы куда правдоподобнее, если бы сам он не становился похожим на по уши влюбленного школьника, едва в поле зрения появлялся Мерлин. Моргана фыркала, смотря на него, и несколько раз отработанным движением показывала ему средний палец, когда он грозно сверкал на неё взглядом.
Разумеется, вечер не был бы полноценным, если бы в дверь неожиданно не позвонили. Артур с Мерлином в этот момент как раз были на кухне, разогревая в микроволновке остывшую пиццу (вместе – так как справиться в таким ответственным заданием в одиночку было невозможно). Моргана пошла открывать незваному гостю и, только увидев перед собой отца, поняла, насколько она отключилась от реальности, что даже не почувствовала его приближения.
– Моргана, – произнёс Утер, – я удивлён тому, что ты в Лондоне – и даже не дала мне об этом знать.
– Это было спонтанное решение! – тут же выдала Моргана и даже не соврала, а отец очень не любил ложь.
– Я вижу, у вас тут небольшая вечеринка, – Утер обвёл взглядом гостиную, где уже появились и Артур с Мерлином, и, бесспорно, отметил, что компания состоит из трёх оборотней и одного человека. – Я не буду вам мешать. Артур, – он кивнул сыну и уже развернулся, чтобы уйти, когда Артур окликнул его.
– Отец. Я хочу познакомить тебя с Мерлином, – сказал он, сам не понимая, что заставило его сделать это. – Мерлин – моя пара.
Утер обернулся, словно в замедленной съёмке, и нечитаемым взглядом посмотрел сначала на Артура, затем – долго, внимательно, до костей пробирающе – на Мерлина. Затем в несколько решительных шагов оказался рядом, но не успел Артур даже испугаться, как Утер протянул Мерлину руку:
– Утер Пендрагон.
Мерлин, как раз таки успевший испугаться и едва ли не распрощаться с жизнью, автоматически ответил на рукопожатие, как будто выполняя безмолвный приказ альфы.
– Мерлин Эмрис.
– Добро пожаловать в стаю.
Не сказав больше ни слова, Утер ушел.
Первым порывом Артура было броситься вслед за отцом и потребовать от него хотя бы ещё пару слов, убедиться, что он не в ярости, что то, что он сказал, – правда, и он принимает и признаёт Мерлина частью стаи. Но Мерлин, переживший за какие-то пару секунд огромный шок, вдруг стал оседать на пол, разом растеряв все силы, и Артур подхватил его, не давая упасть. Тот посмотрел Артуру в глаза, без слов задавая тот же вопрос, что сейчас мучил и Артура: это правда? Даже не зная пока всех волчьих законов, Мерлин понимал, насколько важное событие только что произошло.
– Ничего себе, – прошептала Моргана, пытаясь помочь Мерлину устроиться на диване, но Артур уверенно отвёл в сторону её руки, чересчур ревностно охраняя свою пару.
– Я в порядке, в порядке, – наконец опомнился Мерлин и попытался встать, но Артур усадил его обратно и даже порывался укрыть пледом, но Мерлин только отмахнулся. – И как вас только не задавили авторитетом в детстве, это же огого какая сила!
Артур с Морганой удивлённо переглянулись. То, что Мерлин почувствовал силу Утера, говорило лишь об одном: Утер стал и его альфой; Мерлин – действительно часть стаи.
На протяжении всего вечера разговор неизменно возвращался к произошедшему и крутился вокруг отношений в стае и прочих волчьих вопросов. Гавейн погрузился в большую задумчивость, и Мерлин с беспокойством поглядывал на него: он знал, что тот не родился оборотнем и никогда не был в стае. Гавейн всегда был сам по себе – сам себе альфа и бета, и что бы там ни было ещё. Заметив его настроение, Моргана молча похлопала его по плечу, ненавязчиво выражая свою поддержку.
Вечером Моргана поехала ночевать к отцу, чтобы не мешать Артуру с Мерлином, а Гавейн отправился в квартиру Мерлина, в которой тот практически не появлялся, проводя почти всё время у Артура.
Артур весь оставшийся вечер постоянно касался Мерлина, пытаясь определить, действительно ли всё хорошо, не слишком ли много, – всего, сразу, без всякой моральной подготовки. Не то чтобы до этого он касался Мерлина редко, наоборот, это было необходимостью даже на уровне инстинктов, – но теперь каждый жест был наполнен каким-то особым вниманием, особой нежностью. Мерлин чувствовал это и смущался, ловил его руки на полпути… и переплетал пальцы, не в силах сдержаться. Ночью Артур, лежа рядом, долго слушал дыхание уже спящего Мерлина, напоминая самому себе сторожевого пса. Но утром проснулся с прижавшимся к нему во сне Мерлином в настолько интимной позе, что подобные сравнения сразу стали неуместны, – нормальные люди с животными в таких позах не спят.

После целых выходных, проведённых вместе, Артуру было очень тяжело снова втягиваться в привычный рабочий ритм. Мысли то и дело перескакивали на Мерлина: на его губы, скулы, шею, прижавшись губами к которой можно было считать удары его сердца… Артур даже не заметил, как снова стал думать не о том, пропустив что-то наверняка важное, когда к реальности его вернул ощутимый всплеск эмоций его пары. Первым порывом было тут же вылететь из зала для совещаний и набрать номер Мерлина, и Артур именно так бы и поступил, если бы не понял, что тому не угрожала никакая опасность. То, что он чувствовал, можно было назвать радостной взволнованностью. Вполне могло статься, что Мерлин просто отправился с Гвен в парк аттракционов или наконец добрался до Лондонского ока.
Когда совещание всё же закончилось и Артур смог позвонить Мерлину, у того оказался выключен телефон. Как уже успел понять Артур, это вовсе не было поводом для беспокойства – он просто регулярно забывал его заряжать. Конечно, выйдя из офиса, Артур мог бы элементарно выследить Мерлина по запаху или благодаря их связи, но решил повременить со сталкерством.
Домой Мерлин ворвался всего минут через двадцать после Артура, принеся с собой всю свою взволнованность и восторженность.
– Что опять с телефоном? – спросил Артур, подойдя к нему и поймав в надёжный капкан объятий.
– Нет у меня больше телефона, Артур. Зато есть вот это!
Кое-как освободив одну руку, Мерлин вынул из ворота футболки небольшую подвеску на серебряной цепочке. Артуру показалось, что он уже где-то видел её, но он никак не мог вспомнить, где и когда. Подвеска, тоже из серебра, уже немного потемневшего от времени, была сделана в виде волка, глаза которого светились, когда на них под определенным углом попадал свет (Артур подозревал, что скорее всего они выполнены из лунного камня). Волк лежал – с одной стороны, казалось, спокойно и покорно, с другой – настороженно приподняв голову и поместив напряженные лапы так, будто закрывал ими то, на чем лежал (в данный момент это была ладонь Мерлина).
Мерлин молчал, видимо, не планируя в ближайшем будущем объяснять своё приобретение, слишком залюбовавшись им. Артур, тоже с трудом оторвав взгляд, поднял на него глаза. И только через несколько секунд Мерлин соизволил ответить на его безмолвный вопрос.
– Я встретил твоего отца. Точнее, он нашел меня. И подарил мне это. – Мерлин снова посмотрел на свою драгоценную ношу. – Она принадлежала твоей матери. – Он замер, безусловно, почувствовав, как сердце Артура пропустило удар. – Это традиция – дарить людям, принятым в стаю, такие семейные украшения. Это значит, что стая оберегает меня и будет защищать, если кому-то вздумается мне угрожать. Это просто невероятно. – Он снова посмотрел Артуру в глаза и едва слышно произнёс: – Но Артур, ты должен знать, что даже без всякой стаи, ты – лучшее, что случалось в моей жизни.
Артуру хотелось бы самому сказать ему то же самое, но Мерлин, конечно, это знал, а сейчас они были слишком заняты друг другом, чтобы отвлекаться на слова, выражающие то, что они оба и без того чувствовали.